Глава 4. На шаг ближе к дому
— Силь? Силь!
Я заворчала и перевернулась во сне. До меня смутно донесся звук, будто кто-то бегал вокруг меня.
— Силь, в-вставай!
Вышеназванная личность, очевидно, была разочарована отсутствием движения с моей стороны. Тут же я почувствовала, что с меня сдернули одеяло. Режущий свет атаковал глаза, грубо вынудив меня проснуться.
— А-а-а-а, — простонала я, — жжется...
Раздалась пара высоких смешков, и я тут же догадалась, кого нужно винить за мой прерванный сон.
— Когда я встану, вы оба покойники...
читать дальше— О-ой! — раздался испуганный возглас от одного из них, и я услышала, как оба вылетели из комнаты. Я рассмеялась и села, протирая глаза. Встала и потянулась, взглянув на календарь, который висел над ночным столиком. Я внезапно осознала, что сегодня мой день рождения.
— Восемнадцать стукнуло, Сесилия, — сказала я сама себе. — В этом году ты бы уже была в последнем классе старшей школы. Гуляла бы вместе с Дэвидом. Лукасу уже двенадцать... Бабушка... Бабушка могла умереть...
Я почувствовала, что глаза увлажнились. Я пропадаю уже два года. Два года!.. Два года здесь...
Но чем больше я думала об этом, тем больше осознавала, что прошедшие два года были ни больше ни меньше — изумительны. Я встретила мужчину, который пишет миры ("Врата в миры, Сесилия, не сами миры", — как он часто уточнял). Встретила женщину, которая, казалось, знает все. И другую женщину, чья стряпня — дар небес. Встретила двух удивительных мальчиков, интересующихся всем на свете. Я видела фантастические места за гранью воображения. Я улыбнулась про себя. Да, я наслаждалась каждой минутой.
Одеваясь, я подумала о том, что изучила. Дан'ни — красивый язык, хотя им очень сложно овладеть. Я вспомнила, как в первый раз, колеблясь, произнесла Атрусу несколько слов.
Я даже не знала, готова ли я. Я провела последние два месяца изучая слово за словом, алфавит, как писать... могла ли я это сделать? Я не знала. Но собиралась попробовать.
Я нашла Атруса снаружи, он возился с прудом отражений и записывал то, что делал.
— S-shorah, Atrus, — позвала я. — Thoe kenem?
Удивленный, Атрус поднял взгляд. А потом его лицо растянулось в широкой восхищенной улыбке.
— Ken ahgo, chev shem, — ответил он. — Thoe kenem?
— Ken ahgo, — сказала я, нервничая, но улыбаясь.
— Сесилия! — позвала Катерина, прорываясь сквозь мои мысли. —Завтрак готов!
— Отлично, скоро буду!
—
Завтракать было почти физически больно. Атрус как обычно настоял на том, чтобы сидеть с нами. Но он был тяжело болен — доказательством служило то, что он время от времени захлебывался кашлем. В конце концов ему пришлось извиниться и покинуть нас.
После завтрака я вернулась в свою комнату. Чтобы отвлечься от состояния Атруса, я часами практиковалась в Дан'ни. Это действительно утешало — учить что-то столь прекрасное, как язык. Я бы, наверное, просидела там целый день. Как бы то ни было, в конце концов кто-то прервал мои размышления.
— Силь?
Я слегка повернулась. В дверях стоял Сиррус. Рядом с ним был Ахенар, неопрятный, как обычно. Я знаком пригласила их войти.
— Силь! От-тец ум-мрет?
Я обернулась к нему. Его глаза наполнялись слезами. Я привлекла его в свои объятия, где он начал рыдать. Я успокаивающе потрепала его по спине.
— Я не могу дать ответ на этот вопрос, Сиррус.
Ахенар подбежал и уселся рядом с братом.
— Он не может умереть, Сирр! — сказал он. — Ты ж знаешь, он сильный!
Сиррус на это не купился.
— Д-да, н-но он т-так сильно кашляет и в-все время в п-постели!
Я пригладила его взъерошенные волосы.
— Атрус — упрямый человек, Сиррус. Он не сдастся без боя, ты же знаешь!
Всхлипывания Сирруса постепенно стихли. Он кивнул, удовлетворенный ответом... пока что. Ко мне пришла мысль, что в скорости все это случится и с Анной (если еще не).
— Ахенар, — обратилась я ко старшему, — может, вам с Сиррусом пойти поиграть на улице?
Он кивнул и взял брата за руку. Когда двое ушли, я встала и собрала перья и бумагу. Поработать в уединении больше не хотелось. С уверенностью, удивившей меня саму, я прошагала к комнате Атруса. Постучала в дверь.
— Войдите, — голос был так тих, что я едва расслышала его. Я открыла дверь с чуть большей осторожностью. Атрус сидел на кровати, обернутый тремя слоями одеял. На ночном столике поверх стопки книг балансировали миска супа и чашка с водой. Я вздохнула и села на пол.
— Сесилия, — спросил он, — что не так?
Я решила поведать ему о страхах Сирруса. Волнений ему и так хватает... но, может быть, это поможет.
— Сиррус думает, что ты умрешь, — сказала я без обиняков.
Атрус закрыл глаза и вздохнул.
— Что ты ему на это ответила?
— Сказала, что ты слишком упрям, чтобы умереть.
Атрус слабо рассмеялся.
— Я с ним поговорю. И с Ахенаром. Позже. Но вижу, ты что-то принесла.
Я держала страницу неразборчивых записей на Дан'ни.
— Да, вот. Клянусь, мой почерк ужасен на всех языках.
Атрус поправил очки и забрал у меня страницу. Он щурился, переводя мои записи. Потом удовлетворенно улыбнулся и протянул мне работу.
— Прекрасно и чисто. Читается почти без проблем.
— Поэтому ты щурился?
— У тебя убористый почерк. Мелкие надписи мне читать проблематично.
Я вздохнула и забрала листок. Проглядела остальные, подыскивая лучший пример...
— Думаю, ты готова научиться Искусству.
Чтобы понять сказанное понадобилась минута. Потом его слова достигли мозга: Искусству?! Это... типа... Искусству?? Писать Эпохи?! У меня отвисла челюсть. Увидев это, Атрус подавил смешок.
— Ты хорошо продвигаешься в письме. Твой словарный запас обширен, и ты понимаешь все не хуже, чем любой данниец... да, как только поправлюсь, начну тебя учить. Кроме того, ты уже знаешь несколько основных концепций. Анна говорила, что познакомила тебя с ними.
— Например? Что-то не припоминаю...
— Покажи свои записи.
Я передала Атрусу свои странички с заметками и упражнениями. Он внимательно проглядел их все, затем вытянул одну и дал мне, жестом попросив прочитать ее вслух.
— Энергия питает будущее движение. Динамические силы ускоряют перемены. Природа усиливает взаимную зависимость. Сбалансированные системы стимулируют цивилизации.
Я оторвалась от листка.
— Это — часть того, что нужно учитывать, создавая Эпохи, — сказал Атрус. — Многие Эпохи имеют какую-либо определенную основу.
— Например, как у Леса-на-воде это природа, верно?
— Именно так.
Я снова посмотрела на свои записи. Два года... два года трудов и бессонных ночей... Я довольно быстро усваивала материал, но все же...
— Атрус, я не смогу. Слова, которые я знаю... они ведь не подходят для Эпох.
— Знаю, — ответил он. — Словам, нужным для написания Эпох, ты научишься в процессе. Практика помогает запоминать. А вот Искусство... Искусством овладеть крайне сложно. Годы и годы уйдут на то, чтобы научиться писать, и еще больше — на то, чтобы научиться хорошо писать.
Искусство. Я буду учиться Письму. Быть может, я смогу написать себе дорогу домой?..
— Как долго учатся Писать? — спросила я,
— Хм-м-м. Я бы сказал года три. Но я сам все еще учусь и экспериментирую. Мы учимся всю жизнь. Прекратив учиться, мы отвергаем множество возможностей: двери в будущее закрываются, и мы замыкаемся в том, что уже знаем. — Атрус хотел вздохнуть, но получилось больше похоже на зевок. — Что ж, пожалуй, мне стоит пару часов отдохнуть, — произнес он. — Но я сегодня еще проснусь. У меня для тебя особый подарок, и я бы хотел его вручить.
Я улыбнулась и кивнула. Конечно же, я люблю подарки, но Атрусу нужно отдыхать! Впрочем, было ясно, что переубедить его на этот счет у меня не выйдет.
"Успокойся, — сказало мне сознание. — Улыбайся и кивай, Сесилия. Улыбайся и кивай".
Остаток дня прошел без происшествий. Я снова обучалась даннийскому у Анны (которая рассказала мне, что да, Сиррус спрашивал, умрет ли Атрус), и к моей растущей коллекции даннийских слов прибавилась еще одна страница. Я получала по странице где-то раз в неделю, в каждой по двадцать пять слов. Страница в неделю... но я, как поговаривал мой отец, "тащила".
Потом мы с Катериной приготовили ланч. Ну, вернее, она готовила, а я смотрела. Готовить я не умею. В этом я почти так же плоха, как и Атрус. Различие только в том, что у меня обычно все сгорает, а у него получается безвкусным или неприятным. А потом сгорает. И порой от этого становится лучше. Но я в любом случае такое не ем.
Несколько часов спустя в гостиную пришел Атрус. Было похоже на то, что сон ему действительно помог. Темные круги под глазами посветлели, и выглядел он гораздо более расслабленным. Он с улыбкой взглянул на меня и сотворенный мной беспорядок. Я сидела на полу по-турецки, окруженная стопками листков с даннийским, опираясь рукой на столик, чтобы писать.
— Вижу, ты усердно трудишься, друг мой, — заметил Атрус, пробираясь через бумаги к ближайшему креслу. Я рассмеялась и стала собирать свои записи.
— Ага. Решила повторить весь свой имеющийся словарь. С его теперешними объемами на это уходит прилично времени.
— Безусловно, — сказал он. — Но сейчас, думаю, тебе нужен перерыв.
Внезапно в комнату стремглав вбежали Сиррус и Ахенар и обхватили Атруса. Атрус рассмеялся, обнимая сыновей.
— Ну здравствуйте, — сказал он. — Не знал, что мое пробуждение — такое радостное событие.
— Ага! Раз ты встал, теперь можно дарить Силь подарки! — воскликинул Ахенар.
— Ахенар, — сказала появившаяся в дверях Катерина, — кажется, ты забыл свой подарок...
Глаза Ахенара расширились.
— Ой! Забыл!
Он выбежал из комнаты, чуть не врезавшись в пытающуюся войти Анну. Она фыркнула от смеха.
— Ах, сколько у него энергии... — улыбнулась она.
Ахенар вернулся через мгновение. Он нес коробку, неаккуратно завернутую в пурпурную бумагу и кривовато повязанную лентой. Мне понравилось. Он осторожно положил ее на стол и сел рядом со мной, поглядывая на меня в предвкушении.
— Это от меня и Сирруса, — сказал он. Я почувствовала, что с другой стороны ко мне подсел вышеназванный младший брат.
— Д-давай, Силь! Отк-крыв-вай! — шепнул он.
Я искоса взглянула на Атруса. Он улыбнулся и кивнул.
Я взяла коробку, осторожно извлекла сам подарок... и не смогла сдержать радостный смех. Это была картина, на которой был запечатлен лифт в Лес-на-воде — мое любимое место на острове Мист.
— О-о-о! Ахенар, это ты сам нарисовал?
Он расползся в улыбке.
— Ага! Сиррус тоже помогал! Он нарисовал стену и забор!
Я улыбнулась зардевшемуся Сиррусу.
— Молодец, Сиррус! Мне очень нравится!
Сиррус слабо улыбнулся в ответ и указал на коробку:
— Эт-то еще н-не в-все.
И действительно. Я запустила руку в коробку и вытащила красивую цветную фотографию. Это первый снимок, сделанный на атрусов "фотографический аппарат". Снимала Анна. Мы с Сиррусом и Ахенаром сидели на ступеньках библиотеки, а Атрус с Катериной стояли у нас за спиной. Атрусова болезнь тогда еще только начиналась и почти не проявляла себя. А я уже почти и забыла...
— Как здорово! Спасибо!
— Но и это еще не все, — сказал Атрус и указал на большой закрытый темной тканью предмет в углу комнаты. Я заметила его раньше, но не обращала особого внимания — думала, что это еще один из безумных экспериментов Атруса. Этих экспериментов было довольно и в доме, и по всему острову, и в других Эпохах. Я научилась не спрашивать о них, потому что в ином случае все равно не понимала и половины того, что он говорил.
Атрус подошел к этому предмету и стянул с него ткань. У меня невольно вырвался вздох изумления. Взору открылся прекрасный инструмент, напоминающий пианино. Но это было не пианино... во всяком случае, уж точно не земное. Клавиши располагались точно так же, а вот внешний вид был совершенно иным: инструмент был длиннее и немного скругленный. Я медленно встала и приблизилась к нему. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он был сделан из поблескивающего черного металла. Я щелкнула по его корпусу. Раздался приятный резонанс. Я закрыла глаза и вслушалась в чистую ноту.
— Так давно не слышала подобной музыки... — пробормотала я и легко провела рукой по сияющим белым клавишам. Улыбаясь про себя, нажала на клавишу. Вместо земного звука удара по струне, раздался звук, напоминающий удар молоточка по кристаллу.
— Как красиво, Атрус... — вымолвила я. — Спасибо! А из чего оно сделано?
Атрус улыбнулся и открыл крышку в корпусе пианино. Внутри были кристаллы разных размеров, подвешенные на серебряных струнах. Получается, что когда я нажала клавишу, маленький молоточек ударил по кристаллу, и получился тот чудесный звук.
— Эти кристаллы... они из Аная, верно?
Катерина кивнула.
— Мы с Анной неделями искали эти кристаллы. Потом их нужно было измерить и обрезать. Что само по себе, честно говоря, испытание. Они настолько тверды, что почти могут поцарапать алмаз.
— Спасибо, — пробормотала я. — Спасибо за все... — Я нажала еще несколько клавиш, вслушиваясь в нежную мелодию.
— С-сыграешь н-нам, С-сесилия? — спросил Сиррус.
— Конечно, почему бы и нет?
Я опустилась на скамеечку перед пианино, положила пальцы на на прохладные клавиши и начала играть. Я просто импровизировала, но мелодия не забылась. Она будто описывала все вокруг — от Эпох до их обитателей.
— Как называется эта мелодия? — подала голос Катерина, когда я закончила.
Я повторила несколько последних аккордов.
— Она называется "Мист".
P. S.
Перевод даннийских фраз:
Shorah, Atrus. — Здравствуй, Атрус.
Thoe kenem? — Как дела?
Ken ahgo, chev shem. — Спасибо, хорошо.
Ken ahgo. — Хорошо.